кону было нечто более ценное — власть.
Энергетический пузырь, созданный Орталеоном, вдавил атму Дроды не в камень, а через него, в жилы скрытые в стенах храма. Оранжевый поток нормализовал поведение чистой маны с помощью золотой сетки, пронизывающей все каменные монолиты, процесс шёл своим чередом. Ирмант проскочил самый сложный этап — стабилизировал перегонку, перевел течение духа в специально отведённые трубки, уходящие в самый низ пирамиды, к земле, связывающие постройку с недрами всей планеты и горным разломом тектонических плит в единую планетарную систему. Яркий мыльный лимб самостоятельно ликвидировался, как только закончил с подавлением внутреннего урагана. Яркая энергия впиталась или разошлась по всему помещению, исчезла, не оставив следов, пузырь лопнул. На текущей стадии Асмодея, контролирующего процесс, прямо в конце всей цепи затрясло, он испытывал очень сильную боль по всему телу и уже порядком истощился, но главной задачи — набрать нужное количество энергии и лишь потом прервать связь, используя Лейлу, как очень большой предохранитель межпланетного масштаба, ещё не достиг. Пусть внешне атма себя почти не проявляла, она наполняла каждый сантиметр сооружения, а вихрь вокруг Ирманта, удерживающий его парящим над покрытием и отделенным от всего остального, никуда не делся, хоть и стал невидимым. Орталеон продолжал быстро терять внутренние запасы и пропускать через себя сторонний заряд, всё дело в отсутствие помощников, управлять одному оказалось крайне тяжело. Асмодей держался очень самоуверенно и даже тогда улыбался, в душе оставаясь лёгким. Он всегда чистил голову перед выполнением сложных задач, как и сейчас, но в тот раз и на это у него не было времени.
Отрёкшись от боли и страданий за судьбу своего клана, Ирмант настроился на цель и не мог отступиться от неё, пока не достигнет или не умрёт. Орталеон в себе нисколько не сомневался, запустить или контролировать процесс переброски атмы в одиночку до него не пробовали, но как оказалось, это вполне возможно. Боль, уже несколько минут пронзающая тело, совсем его не беспокоила, он воспринимал её как должное и не думал останавливаться, просто отстранившись от её восприятия. Перегрузка, которой подвергалась его тело, была запредельна, но к его счастью совпала с максимальным запасом прочности Тёмного, физиология выдержала, однако фортуна переменчива, и скоро всё пошло крахом…
Несколько последовательных сильных ударов вошло в плиту прикрывающую вход, импульс, взрывная волна и оглушающий шум последовали вдогонку. Аримийцы пробили бреж, общими усилиями и не с первой попытки, превратив сарайчик и лестницу в осыпающуюся дыру. Сейтлеры ещё держались, но ящеры сильно превосходили их числом и зажали Асов на соседней пирамиде, помочь Ирманту они не могли, да и задача у них стояла другая. Храм Яр-Солнца стал последним, не захваченным местом в городе, из важного, разумеется. Асы защищали спасательные капсулы, сдав вторую святыню, им было непросто. Население города уже эвакуировали, пусть и не без потерь, теперь они ожидали возвращения Парта и остальных отправившихся за искрами.
Опустошители ринулись в проход как саранча, под руководством командующего наступлением генерала, лично спустившегося с Вайтмана, чтобы разобраться с внезапным запуском Ахаратного столба через тёмную пирамиду. Командующий драконами до конца не верил, что её кто-то мог запустить. Об Орталеоне он знал, но только о нём, других Легов на Земле не было. Старому дракону стало интересно, кто управился с механизмом, он предположил, что Асы перекидывали Сейтлеров, поэтому взял с собой много солдат, включая личных стражей.
Главный ящер двигался очень медленно, в развалку, хромая на правую ногу и стараясь сильно на неё не наступать, чуть ли не волоча её за собой. Это была очень старая травма. Внешность не модельная, старик явно был не первой свежести и с тяжелой судьбой. Зубастая, чуть вытянутая пасть, с шрамом в пол-лица и подобием металлической маски на другой половине. Аримийского вожака звали Южен, очень старый дракон династии Шан, семьи приближенной к священному роду Инь, генерал, третье лицо в расе после Херши и Императора Дракона, военачальник и его поверенный.
Группа Опустошителей, уничтожившая массивную дверь нарушила устаканившийся процесс получения атмы и общую обстановку. Взрыв повредил потолок и стены вместе с внутренними жилами, отчего часть пирамиды рванула повторно, но теперь за счёт накопленной в них атмы и сильнее, разнеся огромный угол храма. Четвертина гигантского сооружения осыпалась, вдобавок, по оставшейся части постройки пронёсся силовой импульс, затронувший Ирманта, но что важнее, его энергетическую защиту, поддерживаемую вокруг подиума в форме песочных часов. Чистый поток вновь вырвался на свободу, а оранжевой плёнки уже не существовало. Округу засыпало кусками камней — обломками падающими с большой высоты. Опустошителей тоже разбросало взрывом. Южену повезло, он не успел подойти в зону поражения.
Сбив наработанную схему приёма маны, ящеры перебили важные кабеля и энергетический ветер, погасили особую зону вокруг Орталеона, а Ахарат работал, продолжая движение атмы по пирамиде. Энергия искрилась и брызгалась, проявляясь то тут, то там, в разрушенной части святилища мощность сильно упала. Перебой сильно сыграл против Ирманта, знай он, не закрывал бы дверь в априори, страх перед Аримийцами у него отсутствовал. Взрыв унёс жизни многих налётчиков. Защитное поле — неотъемлемая часть межпланетного столба. Во время работы три крупных искры в его основе обязательно должны находиться в специальной статической среде, так невероятный объём маны сохраняется внутри кристаллов и плавно переходит в хранилище, та самая яркая апельсиновая энергия и есть подходящая среда.
Ахарат потерял стабильность, а поток Дроды почувствовал свободу. Из искр и миниатюрной Земли вылетело бессчетное количество энергетических осколков, комков разной мощности и размера. Ошмётки ударялись в произвольные точки, столь сильно, что повреждали камень, кроша его в труху или песок, поверхностно, на миллиметры. Заряды попадали и в Орталеона, но он стойко принимал удары, даже не дёргался, хорошо осознавая, как тяжело ему будет в ближайшее время. Лег остался наедине с немыслимой силой, и атма вырвалась из-под его контроля, из искр летели настоящие молнии. Ирмант имел шанс вернуть себе руль, но весьма небольшой, почти неосязаемый. В этом его суть, он отчаянно двигался дальше, до конца, когда процент на успех приравнялся — один к десяти, а ставка — жизнь, Орталеон не обдумывал свой выбор ни единой секунды. В помещении повсюду возникали завихрения, ежесекундные вспышки и торнадо, очень опасные, сконцентрированные излишки разных стихий и даже чистая атма, многие попади в Асмодея, последний дался в область живота, мана как кислота прожгла его одежду и защитный покров. Импульсные вспышки так и тянулись к Ирманту, его внутренний поток, для стороннего оказался магнитом. Положение ухудшалось, а он принялся выпускать тёмную
